Александр Рукавишников процарапал любовь: скульптор представил свои работы
Скульптор представил свои плоскостные работы в галерее FINEART
Работы Александра Рукавишникова хорошо известны: памятники Достоевскому у РГБ, Шолохову на Гоголевском бульваре, Никулину у цирка на Цветном и другие скульптуры давно стали визитными карточками Москвы. Однако, мало, кто видел его произведения на плоскости. Впрочем, одна не объемная, но масштабная вещь два года назад украсила станцию «Электрозаводская»: длина панно — 163 метра, высота — 7 метров. На открывшейся в галерее FINEART на Винзаводе выставке «Рукав 3/4» произведения более камерного размера. И они для мастера – самые сокровенные, процентов 20 из них никто прежде не видел.
тестовый баннер под заглавное изображение
Выставка Рукава, как со школы называют Александра Рукавишникова друзья (так же он подписывает свои работы), собрала работы за несколько десятилетий, который он создавал для себя и не собирался выставлять. Это не скульптура, не живопись и даже не графика, хотя все, кроме одной, специальной созданной для проекта деревянной скульптуры, плоскостные. Александр Рукавишников называет их просто – «картинки». Созданы они в авторской технике «острый коготь». Название не случайно звучит как какой-то загадочный стиль восточных единоборств, ¾ в жизни Александра Рукавишникова занимает искусство, остальное – карате. Рукав на натуре – боец, и творчестве и на ринге. В той большей части бытия, что занимается искусство, особое место занимают произведения, которые он решился показать публике в FINEART.
Фон в работах в основном на левкасе – натуральный – грунтован землей и чаем. После втирания основы автор процарапывает на ней тем самым «острым когтем» своих героев – людей за обедом, трудом или домашними хлопотами. Его, казалось бы, бытовые сюжеты полны сложной образности и философии.
Встречает публику черная фреска из четырех составных частей, где контуры женской плоти, напоминающие верхушки гор, соседствуют с очертаниями черепов будто бы доисторических животных. Другую стену снимают большие фигуры женщин в кокошниках: одна нянчит ребенка, сидя на корточках, другая показывает «шаку» (приветственный жест, где мизинец и большой палец оттопырены, а остальные пальцы прижаты к ладони), третья выходит из шкуры медведя, превращаясь в пышногрудую красавицу. Еще одну диву мы застаем почти нагую, повернутую к зрителю в три четверти, девушка с косой в прозрачной юбке. Края этой «картинки» будто бы оборваны. Ощущение времени отсылает к фрескам эпохи Возрождения, которые сохраняют свое величие вопреки потертостям и утратам красочного слоя. Легкая стертость придает им обаяния. Своим работам мастер добавляет возраста искусственно. Натолкнули его на этот прием чарующие фрески мастеров Ренессанса – флорентийца Андреа дель Кастаньо и уроженца Тосканы Пьеро делла Франчески.
Выставка отмечена знаком 18 +, но главное в героинях вовсе не сексуальность. Плоть здесь, скорее, становится попыткой вернуть к первозданному, первобытному, чувственному ощущению людей и земли. Основательница галереи FINEART Марина Образцова, которая и убедила Рукавишникова показать свои «картинки», называет эти работы «порталами». «Это погружение в разные миры. Это мегавселенная. Пока шел монтаж, я пережила настоящую трансформацию, это был путь познанию себя», – говорит она.
Вселенная женского рода и это читается в работах Рукава. Шесть «картинок» на выставке – в золотых рамках, из которых торчат черные угловатые металлические штыри, невольно вызывающие ассоциации с гроздями, которыми Христа приковали к кресту. Внутри рам, где блеск сочетается с суровостью, изображены в основном женщины. Лишь один сюжет – мужской, он изображает трапезу Христа с простыми мужиками в бытовке. На остальных – женщины: одна пьет с ложечки чай, другие поют под гармонь, третья завтракает блинами, щурясь от солнца, залившего стол. Между ними – на металлическом подиуме, специально отлитом к проекту, деревянная фигура женщины, обнимающей корову. Сложно называть героинь красивыми в журнальном смысле этого слова, однако в них чувствуется сила, мощь, притяжение.
– Я опасаюсь ложного пафоса и журнальности. И надеюсь, что здесь прочитывается моя искренняя любовь к простым людям, которые занимаются простым крестьянским трудом. Таких я видел с детства, такими их полюбил, – комментирует мастер.
В сюжетах Рукава соединяется тонкий мир и боевой характер, как и в его технике. По своей натуре Александр Рукавишников – творец и боец. С детства он занимался боксом, а потом попал в Центральную Школу каратэ и скоро не только получил черный пояс, но и сам стал сэнсэем. В то же время (1970-е) начал всерьез заниматься скульптурой, хотя практиковал – под влиянием творческой семьи – с детства. В итоге выработал собственную тактику и стратегию, подчиненную логике восточной мудрости и следует ей по сей день. Во-первых, Рукав работает над каждым произведением так же, как сражается в бою: с ним происходит внутреннее перевоплощение, он будто становится тем, кого изображает, так же в единоборствах боец «влезает» в шкуру тигра или волка, борясь в «зверином стиле». Во-вторых, принцип мастера – будь то бой с противником или фактурой материала – творить небанально, нелогично, неудобно, смешивая рацио и экспрессию и избегая тоскливой правильности и слащавости. Все это поиск «другой красоты».
Она полна контрастов, как сама жизнь. Ее автор – такой же, что читается в портрете, открывающем выставку. Ее автор – друг Рукавишникова, архитектор Николай Шумаков. Здесь на именитого скульптора мы смотрим в упор, отмечая все его «трещинки». Портрет в золотой раме усыпан камушками, похожими на конфетки, которые рассыпаются по полотну, споря с брутальностью внешности. Тот же дух – и в сокровенных работах Рукавишникова, в которых одна из гостей открытия, легендарный востоковед Татьяна Метакса, увидела скульптурность другого уровня: «Когда я вошла на выставку, отметила главное – работы мощные, сильные, проникающие».
