Дети исчезают в школьный полдень: почему россияне отказываются от среднего образования
На сознательный отказ родителей водить чадо в школу влияет регион их проживания
Школа — это что-то базовое. Все ходят в школу. Ну, или почти все. Минпросвещения РФ опубликовало впечатляющую статистику: на 10% по сравнению с прошлым годом выросло число детей, не посещающих среднее учебное заведение, — сейчас таких около 6650 человек на всю страну. Почему? «МК» нашел семьи, где воспитание детей обходится без парт и звонков, и выяснил их аргументы.
тестовый баннер под заглавное изображение
Тревожная статистика опубликована в специальном отчете Минпросвещения «Сведения о численности несовершеннолетних в возрасте 7–17 лет, не обучающихся в организациях, осуществляющих образовательную деятельность» по состоянию на 1 мая 2025 года. По данным ведомства, не ходят в школу порядка 6,65 тыс. детей 7–17 лет, и это на 10% больше, чем год назад.
У среднестатистического россиянина школьного возраста, который живет вне школы, есть словесный портрет: он мальчик (4 тысячи из общего количества), живет в сельской местности (1,9 тысячи из всех), и не исключено, что состоит на профилактическом учете в отделе по делам несовершеннолетних (2200 из 6650). Эксперты и чиновники большинством голосов сочли, что «используемые в подобной статистике инструменты непрозрачны», поэтому весьма вероятны погрешности. А также припомнили общемировую тенденцию снижения посещаемости школы пропорционально возрасту: чем старше школяр, тем выше вероятность, что он сбежит из-за парты сам или по разрешению, а иногда даже требованию родителей. В РФ, к примеру, согласно полученным данным, среди первоклассников не ходят в школу лишь 69 семилеток, а среди 14-летних не хочет или не может учиться уже 451 ученик. А среди 17-летних без учебы остались 2300 подростков. Правоохранители же напоминают, что в нашей стране более 638 тысяч несовершеннолетних детей мигрантов, из которых примерно половина нигде не учится (данные на июнь озвучены замглавы МВД РФ Игорем Зубовым).
— Негативные колебания в статистике могут быть и из-за того, что сейчас многих школьников родители переводят на экстерн, — говорит школьный психолог Инна Уразова. — Причем раньше речь шла в основном о младшеклассниках, если у них проблемы со здоровьем, обучаемостью или адаптацией в коллективе. А теперь «мертвой душой» в школе может оказаться ученик любого класса. Самые частые причины — отъезд за рубеж или, увы, дурное влияние коллектива, из-за которого посещение школы становится слишком трудным. Что касается детей мигрантов, то их родители обычно честны, говоря о причинах. Если они забрали ребенка, чтобы он помогал им по дому или в работе, они так и объяснят. А наши выдумывают миллион небылиц. Одни, например, целый год расписывали, как тяжело больна их пятиклассница, «не вылезает из санаториев». А потом выяснилось, что ее еще в начале года перевели в международную школу в Дубае. Но наш аттестат решили на всякий случай не терять, хотят сдавать экстерном.
В докладе Минпросвещения уточняется, что по состоянию здоровья школу не посещают примерно 1100 детей. Остальные 5500 человек не ходят на уроки без уважительной причины. При этом 695 детей из «прогульщиков» обязательного среднего образования официально трудоустроены, а еще несколько сотен человек причиной отказа от школьной парты назвали «семейные трудности и бедность». В глазах же обывателя, далекого от сводных цифр, при известии о том, что кого-то не водят в школу, сразу встает собирательный портрет трудмигранта.
— У нас в классе был такой Али, неплохой, в общем, парень, спортивный, но к учебе явно не способный, — делится мама десятиклассницы из Новой Москвы. — По-русски он болтал хорошо, но писал и читал с трудом. Зато очень деловой: если организовать конкурс, соревнования, поход, вечеринку — лучше Али никто не справлялся. После девятого класса его отец забрал документы из школы: нечего, говорит, ему дурака валять тут с детьми, на стройке будет помогать, вон какой вымахал. Но Али, наверное, и не посчитают «ребенком, которого не водят в школу»: 9 классов он окончил, ему больше не надо, а в физическом плане от него точно будет помощь.
Родители, обсуждающие в чатах «прогульщиков поневоле», припоминают цыганские семьи, где «хождение чада по школам» не считается чем-то важным. Есть рядом школа — пусть ходит, занимается. А если нет, то не очень-то и хотелось.
— Их дети просто однажды исчезают, — на условиях анонимности делится учительница младших классов с юго-востока Москвы. — Ходил ребенок в класс, а потом раз — и нет. Даже документы некоторые не забирают. Не с полицией же их искать. Убедимся, что ничего плохого с ребенком не произошло, и просто вычеркиваем из списка класса.
Опрос показывает, что в мигрантских семьях порой забирают из школ девочек для помощи по хозяйству, особенно если семья многодетная, а дочь не блещет в учебе и не выказывает особого стремления.
По данным Минпросвещения, на сознательный отказ родителей водить чадо в школу влияет регион их проживания. Лидирует в таком отказе Краснодарский край (529 детей), на втором месте — Ростовская область (503), на третьем — Пермский край (419). В перерасчете на население в Краснодарском крае не учатся 0,09%, в Ярославской области — 0,03%, в Ростовской — 0,01%, Пермском крае — 0,01%. В Москве не ходят в школу 0,0002% несовершеннолетних, в Московской области — 0,002%. Эксперты считают, что сознательный отказ — прерогатива неблагополучных семей, и узнай об этом органы опеки, они обязаны принять меры. А у детских психологов статистика своя: примерно половина мам и пап, чей ребенок столкнулся с травлей в коллективе, принимают просьбу отпрыска не водить его больше в школу. Что они выбирают в качестве альтернативы — домашнее обучение или что-то другое, зависит от семьи. Другое дело, что если ребенок просто однажды «исчез» из школы, педагог обязан уведомить об этом органы опеки.