Финские лесорубы пробили дорогу в Кремль: как закончилось изоляция святыни
70 лет назад был открыт доступ на территорию главной правительственной резиденции
«Где проходит граница между коммунизмом и развитым социализмом? Ответ: их разделяет кремлевская стена». Такой едкий политический анекдот был когда-то популярен в СССР. На долгие годы древний крепостной комплекс в центре столицы стал местом обитания высшего руководства партии и страны, куда вход простым гражданам категорически запрещен. Лишь 70 лет назад, в июле 1955-го, доступ к главным историческим достопримечательностям Кремля для публики вновь открыли.
тестовый баннер под заглавное изображение
В дореволюционное время территория центральной крепости города была весьма популярным местом для жителей и гостей Белокаменной. Тысячи людей стремились сюда, чтобы посетить здешние святые места – едва ли не самые древние в городе монастыри и храмы, где находились мощи многих чтимых святых. Был также соблазн и для мирских развлечений: прогуляться по кремлевским мостовым, окинуть взглядом открывающийся с высокого холма вид на Москву-реку и Замоскворечье, подивиться внушительному виду старинных литых исполинов – Царь-пушки, Царь-колокола…
Однако уже вскоре после переезда весной 1918 года нового большевистского правительства во главе с Лениным из Петрограда в Москву, объявленную столицей, треугольник, ограниченный периметром краснокирпичных стен, стал закрытой, строго охраняемой зоной. Оно и не мудрено: ведь на кремлевской территории теперь в бывших дворцах и палатах работали, заседали первые лица рабоче-крестьянского государства. А многие здесь, под защитой крепостных твердынь, и жили, — комендатура Кремля позаботилась о том, чтобы оборудовать в бывшем Потешном дворце, Кавалерском корпусе и некоторых других зданиях квартиры для вождей революции – Ленина, Сталина, Троцкого, Свердлова, Рыкова, Каменева, Зиновьева, Бухарина… Интересный штрих – одно время совсем неподалеку от Владимира Ильича, по другую сторону узенькой Дворцовой (впрочем уже переименованной новыми хозяевами в Коммунистическую) улицы жила его давняя симпатия — Инесса Арманд.
Кремль выбрали в качестве «жилплощади» для «главных большевиков», передислоцировавшихся с берегов Невы в Белокаменную, не сразу. Существовал перечень из нескольких других адресов. Среди них, например, – здание бывшего Дворянского института благородных девиц неподалеку от Красных ворот, перестроенное в начале ХХ века из так называемого Запасного дворца (в этом корпусе, который подвергли еще одной радикальной реконструкции в начале 1930-х, на протяжении нескольких советских десятилетий размещался наркомат, а затем министерство путей сообщения).
Что касается кандидатуры Кремля, то звучали вполне резонные замечания о том, что если он станет местом размещения руководства Страны Советов, доступ сюда простым москвичам будет закрыт, а потому правильнее выбрать какую-то иную, не столь исторически ценную территорию. Как полагают, точку в спорах поставил формальный глава РСФСР, председатель ВЦИК Яков Свердлов. На заседании Совнаркома, где обсуждался этот вопрос, он заявил: «Несомненно, буржуазия и мещане поднимут вой — большевики, мол, оскверняют святыни, но нас это меньше всего должно беспокоить. Интересы пролетарской революции выше предрассудков». Так старинный детинец, положивший начало Москве, стал местом обитания высших советских руководителей и «номенклатуры» с их семьями.
Временами население кремлевское достигало почти 3000 человек. Для оборудования там квартир выделили многие здания, в том числе и самые некогда парадные. Например, под жилье приспособили некоторые помещения Большого Кремлевского дворца. А в Грановитой палате открыли общественную столовую.
Строго «режимным» продолжал оставаться Кремль и на протяжении Великой Отечественной. Здесь, в изолированном от остальной Москвы «правительственном городке», за толстыми крепостными стенами тогда имели свои московские квартиры почти полтора десятка высших руководителей партии и страны — Сталин, Ворошилов, Каганович, Молотов, Микоян, Калинин…
Для простых граждан, не имеющих отношения к работе в правительственных структурах и к обслуживанию «первых лиц», единственным шансом оказаться на территории Кремля стало посещение Оружейной палаты. Правда, в этот музей — хранилище ценнейших исторических древностей, попасть можно было только в составе экскурсий, которые проводились по предварительным заявкам учреждений, организаций и предприятий. Еще один – но уже вовсе малореальный шанс полюбоваться кремлевской стариной – стать делегатом партийного съезда или конференции.
Первую «брешь» в недоступности древнейшей части Москвы «пробила» детвора. Случилось это вскоре после смерти кремлевского жильца №1 — Иосифа Виссарионовича Сталина. Его преемник на посту руководителя партии Никита Хрущев распорядился о проведении именно в Кремле главной новогодней елки для ребят. Такой праздник был устроен в связи с наступлением 1954 года, 1 января. А еще некоторое время спустя Никита Сергеевич стал инициатором еще одной новации. С его подачи 14 июля 1955 года Президиум ЦК КПСС принял решение сделать Московский Кремль (по крайней мере часть его) свободной для доступа граждан зоной.
Данное правило заработало, начиная с утра 20 июля 1955 года, когда по территории древней крепости были проведены первые массовые экскурсии. Как сообщали газеты, уже к 14 часам количество посетивших достопримечательности Кремля достигло нескольких десятков тысяч человек. Дотошные журналисты выяснили даже, что среди этих «первопроходцев» оказались несколько зарубежных гостей города – участники приехавшей в Москву делегации финских лесорубов.
Отныне открылся доступ для публики в некоторые наиболее важные с точки зрения историко-архитектурной ценности зоны Кремля. Попасть туда можно было — через Троицкие или Боровицкие ворота, — только по билетам, которые выдавали хоть и лимитировано (чтобы не создавать излишней толчеи на заповедной территории), но при том совершенно бесплатно. Раскошеливаться приходилось лишь тем гражданам, кто желал побывать еще и в кремлевских музеях. Судя по сохранившимся отчетам, поначалу, в 1950-е гг., количество посетителей Кремля ежедневно составляло летом около 20 тысяч человек, а зимой число таких гостей уменьшалось вдвое. В официальных инстанциях открытие Московского Кремля для свободного доступа граждан называли «актом огромного политического значения».
Все тот же реорганизатор Хрущев ввел запрет на проживание в Кремле государственных и партийных чиновников, а также обслуживающего их персонала (сам Никита Сергеевич, даже поднявшись очень высоко по партийно-номенклатурной лестнице, там не пожелал обосноваться со своей семьей). Впрочем процесс расселения кремлевских квартир оказался отнюдь не быстрым. Последние постоянные жители, прописанные в самом «сердце нашей советской родины», покинули Кремль лишь в 1962-м.
Ставший по воле Хрущева общедоступным местом Кремль за последующие 70 лет всего несколько раз вновь оказывался закрытой, изолированной зоной. В частности так продолжалось на протяжении нескольких тревожных дней в августе 1991-го и в октябре 1993-го.