Мифы о вымирании страны: не так страшна демография, как ее малюют
Рождаемость следует не за лозунгами, а за благосостоянием
Прислушиваясь к легкой истеричности некоторых экспертов, вещающих о вымирании России, можно подумать, что демографические проблемы возникли только что и что они, с одной стороны, катастрофичны, а с другой, легко разрешаемы. Мол, вся эта суета, болтовня, общественный резонанс и новые запретительные меры способны изменить ситуацию.
тестовый баннер под заглавное изображение
Но давайте попробуем разобраться, когда же в России начались проблемы с естественным движением населения.
Документально подтвержденные попытки улучшить демографическое положение с помощью мер государственной политики относятся к 80-м годам прошлого века. Власти озаботились снижением рождаемости в советской тогда еще Прибалтике и взялись за демографические эксперименты. Тогдашние приемы предлагаются как панацея и сейчас: пропаганда многодетности, семейных ценностей, льготы многодетным, рост пособий, специальные консультации, в которых уговаривают молодежь рожать.
Удивительно, но рождаемость тогда действительно начала повышаться. Впрочем, некоторые аналитики связывают это не с эффективностью принятых мер, а с тем, что Латвия была одной из самых богатых республик СССР, туда приезжало много перспективных молодых мужчин — военных, ученых, инженеров.
Но отсчет демографических проблем можно вести с гораздо более ранних периодов. На заре советской власти вопрос низкой рождаемости тоже был острым. Достаточно сказать, что понятие «демографическая катастрофа» введено русским статистиком Александром Чупровым в начале 1920-х годов.
До революции, в те времена, которые сейчас приводят нам как образец достойный подражания, демографический кризис также обсуждался во всех эшелонах власти. «Умножение народонаселения не имеет у нас столь быстрого успеха, как иногда предполагается, что доказывается ревизиями», — докладывал императору министр финансов Егор Канкрин в 1831 году. Причем если население в целом лишь снизило темпы роста, то крестьяне начали вымирать.
Причину уменьшения числа крестьян указали некоторые аналитики того времени: «Единственная причина этого состоит в уменьшении благосостояния земледельческого населения, в особенности помещичьих крестьян. Это не голословное предположение, но несомненный факт. Помещичьи крестьяне стали больше работать, изнуряться, беднеть». И тогда демография была накрепко связана с благосостоянием.
Продолжаем листать страницы истории… Столетием раньше Михаил Ломоносов написал графу Ивану Шувалову письмо «О размножении и сохранении российского народа». Великий ученый считал, что величие, могущество и богатство всего государства состоят именно в народонаселении, а не в «обширности, тщетной без обитателей».
В качестве мер по улучшению демографии Ломоносов предлагал… отказ от традиций, в том числе православных. «Невеждам-попам физику толковать нет нужды, довольно принудить властию, чтобы всегда крестили водою, летней в рассуждении теплоты равною, затем что холодная исшедшему недавно из теплой матерней утробы младенцу, конечно, вредна», — писал он.
Кроме того, Михаил Васильевич предлагал отказаться от пострига в монахи юношей, от ограничения на количество браков у священников и от традиции «истинного христианского пощения и празднества». Были у Ломоносова и другие демографические идеи: развивать повивальное дело и медицину в целом, смягчить положение народа в приграничных регионах, чтобы россияне не подавались в «релоканты», отказаться от браков с большой разницей в возрасте.
Итак, если современному обывателю тревожно от демографических дискуссий — того и гляди вот-вот вымрем, — то историку остается пожать плечами: как минимум со времен Ломоносова все опасаются вымирания и придумывают, как бы спасти народонаселение в исторической перспективе. При этом совершенно понятно, как улучшить демографию, закономерность известна: рождаемость следует за благосостоянием.
Как сделать народ богатым, тоже вполне понятно. Лев Толстой ёмко сформулировал это еще в 1891 году: «Народ голодает, и мы, высшие классы, очень озабочены этим и хотим помочь этому. И для этого мы заседаем, собираем комитеты, собираем деньги, покупаем хлеб и распределяем его народу. Да отчего он и голоден?
Наша связь с народом так непосредственна, так очевидно то, что наше богатство обусловливается его бедностью или его бедность нашим богатством, что нам нельзя не видеть, отчего он беден и голоден. А зная, отчего он голоден, нам очень легко найти средство насытить его. Средство одно: не объедать его. Народ голоден оттого, что мы слишком сыты».
Впрочем, вскоре случилась революция, устроенная большевиками и призванная реализовать эту простую и ясную идею Толстого. Вожди революции настолько были уверены, что облагодетельствованный народ начнет плодиться да размножаться, что публично это прогнозировали. Но… мы же помним, что рождаемость следует не за лозунгами, а за благосостоянием. А всеобщего богатства и стабильности советская власть не принесла. Столкнувшись с этой проблемой, большевики начали искать причину в происках врага.
Постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 21 сентября 1935 года: «До передачи ЗАГСов в ведение НКВД учет естественного движения населения на местах находился в явно неудовлетворительном состоянии. Органы учета часто использовались классовыми врагами (попы, кулаки, бывшие белые), пролезшими в эти организации и проводившими там контрреволюционную, вредительскую работу, скрывая рост населения».
Всё понятно: население растет, а враги народа статистику занижают. Голод и репрессии совершенно ни при чем. В конце концов, сам товарищ Сталин на XVII съезде ВКП(б) объявил, что население Советского Союза к концу 1933 года достигло 168 миллионов человек. Тогда статистики и демографы ужаснулись — вождь приписал около 8 миллионов человек! А в 1935 году, когда «выяснилось», что все беды от пятой колонны, Иосиф Виссарионович заявил о годовом естественном приросте в 3 миллиона человек.
Но в 1937 году планировалась перепись населения. Газета «Правда» накануне переписи сообщала: «Богатеющая наша Родина дает прирост населения куда больший, чем капиталистические страны, но это приводит ко все большему росту богатства, а не к нищете». Статистики, узнав, что высшее начальство ждет цифру в 180 миллионов человек, уныло подумывали о своей неизбежной судьбе.
Перепись дала результат в 162 миллиона человек. Ушлый начальник украинского статистического ведомства написал своему союзному шефу: «Результаты переписи по УССР, судя по предварительным данным, делают этот материал совершенно секретным». И он угадал — результаты переписи засекретили, а ее организаторы были обвинены в преднамеренном недоучете населения, объявлены врагами народа, вредителями, пособниками фашизма и троцкистско-бухаринскими шпионами.
Прибавилось ли населения от того, что реальные данные скрыли? Стало ли население жить лучше? Нет, конечно. Но парадокс в том, что, узнав реальные цифры и убедившись, что вождь, мягко говоря, сильно ошибался, люди точно не улучшили бы свою жизнь. Разве что волнений и тревог прибавилось бы: «А-а-а! Вымираем!».
К следующей переписи готовились уже с пониманием того, что «фашисты Германии, Италии, Японии и троцкистско-бухаринская банда шпионов и диверсантов, несомненно, постараются использовать расхождение в цифрах (между исчислением Госплана и переписью 1939 года) для своих вражеских политических целей. Они, несомненно, постараются рассматривать это расхождение как доказательство того, что произошло сокращение населения под влиянием нашей хозяйственной политики. У этих фашистских гадин внешнего и внутреннего происхождения необходимо заранее (до опубликования итогов переписи 1939 г.) вырвать зубы, это нужно и возможно сделать».
Впрочем, руководство страны выбрало иной путь — дать в открытые источники цифру от фонаря. И дальше, даже когда в хрущевскую оттепель стали публиковать демографические данные, перед публикацией их «облагораживали».
Но хуже или лучше жили люди от того, что не знали, растет население или убывает? Растет рождаемость или убывает? Давайте признаемся: для 99,9% населения цифры статистики вообще ничего не значат. Если, конечно, кто-то не трясет ими ежедневно, пугая вымиранием.
Недавно Росстат прекратил публикацию данных о демографии, и некоторые «лидеры мнений», включая отдельных журналистов федеральных медиа, разорались: «От нас скрывают вымирание!». Вот только эти крикуны не знают, что открытость данных в России начала сворачиваться отнюдь не сегодня. С 2022 года из открытого доступа исчезло порядка восьмисот обновляемых таблиц, но этого по большому счету никто не заметил. Но вот дело дошло до демографии, и случилась истерика.
Жили в советские времена с фальшивыми цифрами, но не вымерли. Жили при царе вообще без данных, и тоже как-то не исчезли с лица планеты. Докладывали высшему руководству о грядущем вымирании во все века. Но, как оказалось, не так страшна демография, как ее малюют.
Будет рост благосостояния, уменьшится экономическое расслоение — и россияне, как всегда, выживут, не допустив «обширности, тщетной без обитателей».