С 1 сентября школы ждут новые комиссии ПМПК, тестирование мигрантов, пособия для школьников с дислексией
Учебники для детей с ОВЗ и уменьшение числа мигрантов в школе облегчат работу учителя
Новый учебный год не за горами, и он готовит много перемен. Но и былые сложности остаются в школе, и обучение в рамках инклюзии — одна из них. Дети с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ), плохо говорящие по-русски дети «с мигрантской историей» в обычном классе создают нагрузку на учителя. Поэтому, наверное, их порадуют новости о специальных учебниках, которые написаны для учеников с ОВЗ. А вот с детьми гастарбайтеров не все однозначно.
тестовый баннер под заглавное изображение
О новшестве для «особенных детей» сообщила директор департамента государственной политики в сфере защиты прав детей Минпросвещения РФ Лариса Фальковская. По ее словам, рабочие программы для обучения детей с ОВЗ «утверждены и совершенствуются».
«Это касается и учебных планов, и итоговой аттестации – все адаптировано под специфику образовательных потребностей, — говорит Фальковская. — Кроме того, создаем новые специальные учебники».
Не так давно в ведомстве поведали о 19 проблемах, которыеусложняют жизнь современной школе. Назвать одной из них детей отклоняющего развития, учеников с ментальными нарушениями и др. было бы цинизмом. Возможно, что эта сложная категория учеников была включен в пункт о «слабо выстроенных отношениях с семьей» и учителем.
Ведь, если не подразумевать самых тяжелые диагнозы и отклонения вроде даунизма, расстройств аутического спектра, слепо-глухоты и пр., все отдано на откуп родителем. Прохождение профильной психо-медико-педагогической комиссии (ПМПК) с присвоением обучения «по виду» (коррекционно-развивающее обучение для детей с задержкой психического развития (ЗПР) — тоже. И многие комиссию нарочно не проходит. Кто-то боится «клейма», кто-то — перевода ребенка на домашнее обучение, а «некому сидеть». Иные и вовсе не считают «небольшое отставание» проблемой, не обращает внимания на синдром гиперактивности и дефицита внимания (СДГВ), например: «перерастет и все»…
— Конечно, здесь мы до сих пор расхлебываем последствия перемен 2000-2010-х, — комментирует методист и преподаватель Анастасия Гордеева. — В 2012-м внедрили инклюзию, а в 2013-м приняли закон «Об образовании». «Закон тринадцатого года» сейчас считают очень либеральным, и я не считаю, что его «либеральность» — это плохо. Но, к сожалению, авторами не было учтено, что мера свободы предполагает такую же меру ответственности. Увы, но не все родители это понимают. Поэтому, во-многом, инклюзия и свалилась на обычные школы и учителей.
Министерство налагает обязанность уже в текущем учебном году обеспечить детей с ОВЗ, в том числе учеников с интеллектуальными нарушениями, специальными учебниками и учебными пособиями. Ранее по школам разослали новые ведомственные рекомендации по тому, как следует обучать детей с ОВЗ. В Минпросвещения приводят такую статистику: количество учащихся с ОВЗ и инвалидностью на всех уровнях образования с 2015 удвоилось, при этом «61% таких школьников сейчас обучаются в общеобразовательных организациях». Впрочем, число детей с нейропсихологическими проблемами растет по всему миру. Их особенность — неравномерное и более позднее созревание мозга и нервной системы, нуждающиеся в своевременной коррекции, абилитации (создание навыков, формирование устойчивых нейронных связей).
Об учебнике для детей с дислексией рассказали в начале этого года. Завлабораторией Института коррекционной педагогики Елена Ворошилова сообщила, что учебное пособие для детей с таким нарушениям подготовлено по заказу образовательного ведомства.
«Разработана целая линейка учебников от 1 до 4 класса по литературному чтению, — говорит Ворошилова. В планах у института — разработка учебника по русскому языку, поскольку «последовательность освоения грамоты, букв» для детей с дислексией «особенная».
И, наконец, реформе подверглась система комиссий ПМПК. Но изменения, скорее, внутренние, структурные. Они касаются школ, а не учеников. ПМПК теперь будут создаваться только при профильных центрах психо-педагогической помощи, при медицинских и социальных учреждениях. Выбор формы обучения для ребенка с ОВЗ — по-прежнему на усмотрение родителя. В ведомстве подчеркивают, что вариативность остается. Мол, родители встревожились зря и даже составили петицию «против» института коррекционной педагогики.
«Экспертное сообщество поддерживает и совместное обучение здоровых детей со сверстниками с ОВЗ, инвалидностью как один из вариантов организации образования», — сообщают в министерстве.
Что качается детей-мигрантов, для которых с 1 апреля текущего года ввели входные тестирования по русскому языку, более 80% из них это испытание не проходит.
О том, что в России 638 тысяч детей «с мигрантской историей» (по другим оценкам, уже 785 тысяч), в начале лета сообщили в МВД. По тем же источникам, не посещают школу более половины из них. И цифра увеличится, учитывая строгий подход к знанию языка.
Школы разгрузились, получается, а вот вопрос «куда девать» детей иностранных специалистов, остались. Излишек досуга в отсутствии просвещения приводят к росту криминальной активности.
По этому поводу разные ветви власти выражают полярные мнения. Глава СПЧ Валерий Фадеев, как и некоторые депутаты Госдумы считают, что «провалил экзамен — и на родину». Да и вообще, стоит ли наемному работнику брать с собой жен и детей, если те «слабо владеют русским языком»?
Но есть и другой путь: «погружать детей в русскоязычную среду» еще с детского сада. Или, как предлагает первый зампред думского комитета по делам СНГ Константин Затулин, создать при общеобразовательных школах спецклассы подготовки для детей мигрантов и иностранцев.
Но, разумеется, такая система может быть создана только при привлечении дополнительного финансирования и кадров. Пока суть да дело, стороны признают, что на улице «сотни тысяч ничем не занятых детей», — которых, по мнению авторов инициативы, отказ в приеме в школу никак не должен маргинализировать.