Куда летят «кони ветра»: как живут калмыки, единственный буддийский народ в Европе
Калмыки молятся за счастье и здоровье всех живых существ
Калмыкия — единственный европейский регион, где исповедуют буддизм. Золотые крыши храмов-хурулов, ступы, буддийские статуи, молитвенные барабаны здесь повсюду. Даже автобусные остановки и фонари напоминают пагоды. И на монахов в красных одеждах и желтых шапках никто не оглядывается с любопытством, разве что туристы.
тестовый баннер под заглавное изображение
Спецкор «МК» побывала в Элисте и узнала о долгом пути духовного возрождения калмыцкого народа, его силе духа, традициях, обрядах и национальной кухне.
«Молятся за счастье и здоровье всех живых существ»
Калмыки — осколок огромного монгольского мира, народ с глубокими азиатскими корнями. Своими потомками они считают ойратов. Переселившись в 1609 году в прикаспийские степи, они привезли с собой на Волгу древнюю религию — буддизм.
Хурулы (буддийские храмы) в Калмыкии встречаются повсеместно. А самый большой и величественный — это «Золотая обитель Будды Шакьямуни» в центре Элисты. Высота храма — 63 метра. Он виден из любой точки города.
— Ворота расположены с четырех сторон света, но главные — центральные — с южной стороны, — объясняет этнограф Александр Базыров. — Вход в храм традиционно обращен к солнцу, к теплу. Все должно быть практичным.
«Золотая обитель» — семиуровневая. На разных этажах храма располагаются музей, библиотека, молельный зал, комнаты монахов, хозяйственные помещения.
На третьем этаже принимают астрологи, врачи тибетской медицины, специалисты по проведению обрядов. Любой человек может обратиться бесплатно, но очередь надо занимать порой с ночи.
— Через Госуслуги не запишешься, надо приходить лично, талончики разлетаются за три минуты, — объясняет этнограф.
Прежде чем зайти в хурул, надо очистить себя от грехов и негативных мыслей. Для этого надо обойти храм по часовой стрелке — по большому и малому кругу, прокрутив при этом с доброжелательными помыслами молитвенные барабаны.
Вход в храм охраняют снежные львы. Внутрь может попасть любой желающий, только перед входом нужно снять обувь. Ежедневно в 9 утра проводятся утренние ритуалы-молебны. Монахи, сидя в два ряда, друг против друга, читают нараспев молитвы за благополучие калмыцкого народа, счастье и здоровье всех живых существ.
В молельном зале установлена девятиметровая статуя Будды, которая покрыта сусальным золотом и инкрустирована бриллиантами. Внутри величественной статуи заложены мантры, благовония, пригоршни земли из всех районов республики, а также растения и злаки, которые растут на территории Калмыкии.
На ограде, перилах и даже на деревьях висят разноцветные флажки, где среди мантр и буддийских молитв видны очертания всадников.
— Это — «кони ветра», которые приносят блага и удачу, — объясняет певица, поэт и дизайнер Лилия Джимбинова. — Калмыки покупают эти флажки, подписывают на них имена тех, к кому хотят, чтобы пришла благость. Цвет флага зависит от года рождения человека. Желтый флаг вывешивают, если человек родился в год Тигра, Лошади или Собаки. Синий — если — в год Мыши, Дракона или Обезьяны. Белый — если в год Быка, Петуха или Змеи. Зеленый — если в год Свиньи, Козы или Зайца. Когда флаги развеваются на ветру, изображенные на них кони как бы скачут, во Вселенную вместе с молитвами запускается желание…
В ушах у Лилии мы замечаем асимметричные сережки, одна из которых выполнена в виде белой лошади.
— Белая лошадь символизирует чистые помыслы, как белая дорога — светлый путь без препятствий.
«Калмык и лошадь — одна душа», — писал в своих воспоминаниях художник Илья Репин, который в детстве жил в слободе рядом с калмыками-казаками. В дальних переходах калмыцкие воины-всадники могли при необходимости спать в седле. И внезапно появляться там, где враг их не ждал.
И ныне те, кто начинает осваивать верховную езду, признаются, что как только садятся на лошадь, им сразу хочется говорить на калмыцком. В них просыпается генетическая память.
«Ступа — место силы»
Вокруг «Золотой обители» располагается 108 белоснежных ступ, а всего их только в одной Элисте — больше 200. Ступы считаются местом силы. Они устраняют негативную энергию, приносит гармонию и мир.
Среди мастеров, которые строят ступы, есть удивительная женщина, которая сама выполняет все земляные работы, делает фундамент, замешивает бетон, управляется со шлифовальной машинкой, болгаркой, а потом искусно украшает сооружение. Ее зовут Регина Тундутова. Она с 11 лет помогала в мастерский отцу, известному художнику и скульптору Владимиру Васькину. Потом два года изучала тибетскую танка-живопись в Индии, в Дхарамсале.
— Ступа — это архитектурное сооружение, имеющее духовное назначение, — рассказывает Регина. — В нее помещают ценные реликвии, имеющие сакральное значение. Это и маленькие статуи, и священные писания, и молитвы, и «Древо жизни».
Как говорит наша собеседница, есть строгие каноны строительства ступ, от которых отступать нельзя.
— Место для будущей ступы выбирает лама, освещает там землю. После окончания работ происходит освещение самой ступы. Для проведения церемонии приглашаются настоятели монастырей, монахи.
Только за прошедшее лето Регина сделала больше десяти ступ. А всего в ее копилке — 108 сооружений.
Считается, что с момента, когда строительство завершено, ступа «работает» уже как живой Будда.
— К ступе люди приходят как к сосуду для священных молитв. Чтобы помедитировать, почитать мантры, передать благопожелания или попросить помощи. Обходить ступу надо по часовой стрелке, по ходу движения солнца.
Ступа, являясь вполне материальным объектом, несет в себе нематериальную мощь. Бывает, что у Регины спрашивают, а правда, что это «работает», помогает, и она рассказывает им свою историю.
— Я трижды становилась чемпионкой России по рукопашному бою. В 18 лет на соревнованиях по дзюдо мне сломали шею, было два компрессионных удара, межпозвоночные диски просто стерлись. Я лежала как овощ, могла двигать только глазами. Родные отправляли в Индию молитвы, чтобы все высшие силы мне помогали. И через месяц у меня начали двигаться ноги… Это было таким счастьем!
На восстановление ушло несколько месяцев. Встав на ноги, Регина уехала учиться в Индию тибетскому искусству живописи — танкописи. Практические навыки у нее уже были, она неплохо знала английский язык и начала изучать хинди.
Вернувшись домой, она с головой окунулась в работу. Кроме ступ Регина делает большие статуи для хуралов, молитвенные барабаны и все, что связано с буддийской атрибутикой.
— Молитвенный барабан — это полый цилиндр на оси, укрепленный на деревянной рукояти. Внутри него помещаются священные тексты — мантры. Тысячи листов закручиваются вокруг оси по спирали. На каждом из них — десять тысяч мантр. Вращение барабана с чистыми помыслами равносильно многократному прочтению вслух вложенных в него мантр.
Регина делится, что, бывает, работа идет сложно, все время возникают какие-то препятствия, то материала не хватает, то поставки задерживаются.
— А когда работа уже завершена, все накопившиеся проблемы вдруг разом разрешаются, находятся неожиданные решения, и люди вокруг становятся добрыми и хорошими.
Регина не только талантливый скульптор и художник, но и заботливая мать. Успевает управляться и в мастерской, и на кухне. Готовит мужу и двум сыновьям традиционные калмыцкие блюда.
«Кюр — пища воина»
Если вы вегетарианец, в Калмыкии вам придется туго. Это республика мясоедов.
— Калмыки готовили блюда из того, что было под рукой. Это: мясо плюс тесто, тесто плюс мясо, мясо плюс мясо, — говорит, улыбаясь, этнограф Александр Базыров. — Если вы любите мясо, значит, вы немного калмык.
Животновод Леонид Очиргоряев в свою очередь напоминает, что калмыки постоянно были в седле, постоянно в походах, в движении, когда искали лучшие пастбища. При этом требовалось большое количество белка, а он есть как раз в мясе.
— Мы едим в основном баранину и говядину, — делится Леонид. — В день можем съесть около двух килограммов мяса. Наши предки могли умять за день и целого барашка. Садитесь сами на лошадь, проведите день в седле, поймете, что вам хочется уже не салат съесть, а добрую порцию мяса. Это — наша традиционная еда. Наши желудки приспособлены к перевариванию большого количества мяса. Если калмык мяса не поел — считай голодный.
Как говорит Леонид, в их семье постоянно готовят берики — местные пельмени.
— По праздникам готовим кюр. Лакомые куски барана прямо с косточками укладываются внутрь бараньего желудка. Все это помещается в прогретую яму. Получается своеобразный огнедышащий углями котел. Баранье мясо там томится 16–17 часов, получается очень нежным и ароматным. Раньше топили кизяком (высушенным или переработанным навозом), сейчас — дровами. Раньше бараний желудок оборачивали шкурой, сейчас — фольгой.
Как говорит наш собеседник, кюр — это пища воина.
— В калмыцкой коннице не было поваров с кастрюлями и поварешками. Разводили в яме огонь, закапывали желудок с мясом и ели потом руками, без вилки и ложки. Это очень практичная и калорийная пища. Съел кюр — можно сутки потом скакать в седле и не испытывать голода.
По этой же причине, для сытости, в калмыцкий чай добавляют молоко и масло.
— Калмыцкий чай также насыщен солью. Когда человек постоянно находится в движении, он потеет, организм теряет соль. Чтобы восстановить водно-солевой баланс, и пьют соленый чай. Еще туда иногда добавляют шкварки, обжаренный жир, муку, мускатный орех.
Филолог, востоковед и этнограф Евгений Бембеев в свою очередь уточняет, что сегодняшний калмыцкий чай — это лайт-вариант того, чем угощали в Калмыкии Александра Пушкина весной 1829 года.
— Представьте себя на месте поэта. Вы — европейский человек, гурман, любитель французской кухни, заезжаете в калмыцкую степь. И в кибитке молодая женщина приносит вам горячий чай. Пушкин тогда взял и выпил его залпом. А чай тогда готовили на бараньем бульоне, с бараньим жиром, молоком, солью и перцем. Можно представить реакцию поэта, если по горячим следам он написал стихотворение: «Прощай, любезная калмычка!..»
Кроме коров и овец в хозяйствах у местных жителей есть кони и верблюды.
— Верблюд для калмыка — сакральное животное, — объясняет животновод Леонид Очиргоряев. — В его внешнем облике просматривается 12 животных: уши мыши, глаза змеи, губы зайца, грудь барса, горб обезьяны, шея дракона, копыта коровы, хвост свиньи, колени собаки, макушка курицы, грива лошади, помет овцы.
Раньше на верблюдах-бактрианах кочевники перевозили кибитки и домашний скарб. Их грузоподъемность составляет 350–400 килограммов. Также двугорбые великаны были известны как боевые единицы.
— Наши предки участвовали в Полтавской битве на верблюдах. Кони шведов, напуганные видом массивных животных с двумя горбами, обращались в бегство. Во время войны с Наполеоном, в 1812 году, верблюжья кавалерия одной из первых вошла в Париж. Французы были в ужасе — всадники вымазали верблюдам головы кровью для устрашающего вида. Наши калмыцкие воины в Великую Отечественную войну дошли на верблюдах до Берлина.
И сейчас верблюды приходят на помощь. В суровые калмыцкие зимы Леонид, например, восседая на верблюде, вытаскивает из сугробов внедорожники. А также ходит на охоту на верблюде.
По словам нашего собеседника, в советское время из верблюжьей шерсти делали костюмы для аквалангистов.
— Они были в ходу у водолазов, которые погружались в холодную воду северных морей. Сначала надевали верблюжий костюм, который обеспечивал сухое тепло, а сверху уже резиновую оболочку. Верблюжья шерсть имеет лечебные свойства. Калмыки, надевая изделия из верблюжьей шерсти, лечат артриты и ревматизм.
Как говорит наш собеседник, верблюжье мясо в Калмыкии практически не едят. Продающаяся в магазинах тушенка из верблюда — маркетинговый ход.
— А вот верблюжье молоко востребовано. Его употребляют для профилактики многих болезней. Те, у кого обнаружили рак или сахарный диабет, пьют верблюжье молоко, смешанное с мочой нерожавшей верблюдицы.
— Но в любом случае, что бы ты ни пил и ни ел, когда ты заходишь в хурул, надо верить. Если ты не веришь, ничего не поможет. Не обязательно ходить в хурул каждый день. В каждом доме, в каждой семье есть лампадка, которую зажигают. Бога надо иметь в сердце.
На груди нашего собеседника мы замечаем необычный амулет на цепочке. Он объясняет: «Коготь медведя, подношение ламы».
«О счастье — 68 песен, о несчастье — 108»
Калмыки признаются, что вдали от родины скучают по знакомым с детства бескрайним степям, где на 30 километров ничего нет, только небо и птицы. Где отдыхает взгляд и душа. И советуют, чтобы мысленно перенестись в степь, почувствовать запах дымных юрт, овечьих отар, луговых трав, — послушать пение известного калмыцкого фольклорного певца Владимира Каруева, который исполняет древний эпос «Джангар».
Горловое пение кажется какой-то магией: один человек одновременно издает два звука. Один — очень низкий, тягучий, как гудение струны, а другой — высокий, похожий на свист птицы или мелодию флейты.
— Это особая вокальная техника, обертонное гортанное пение, когда человек извлекает одновременно основной тон и его обертоны, создавая эффект многоголосия, — объясняет Владимир Каруев, с которым мы встретились на концерте, где он выступал совместно с Московским джазовым оркестром под управлением народного артиста России, саксофониста Игоря Бутмана. — Тут важно глубокое дыхание, особая артикуляция, напряжение и расслабление мышц гортани, глотки, языка. Что и дает такой эффект.
От горлового пения Владимира Каруева у меня шли мурашки по коже. Это были даже не песни, а дыхание иной, древней цивилизации, где слышался и топот копыт, и свист стрел, и рык зверя, и порывы ветра.
— Да, волшебство, сказка, — соглашается Владимир Каруев. — Горловое пение традиционно применялось в шаманских практиках. И буддийские монахи используют эту технику при распевании мантр на низких регистрах. Мы же делим звуки на две-три составляющие.
Как говорит наш собеседник, впервые он услышал горловое (гортанное) пение в юности. Он окончил Московский инженерно-строительный институт, успел поработать прорабом, инженером по технике безопасности. Но его тянуло к истокам, народному творчеству.
— Я стал интересоваться обертонным пением, усиленно заниматься, буквально просил небеса, чтобы мне дали возможность освоить это древнее искусство. Так начался мой путь к овладению голосом, идущим, казалось бы, из самого сердца земли.
Владимир Каруев исполняет древний эпос «Джангар». Это сказание о счастливом государстве в «золотом веке», модели общества, где люди жили в достатке, мире и согласии, не знали различий между расами.
— Изначально это было не концертное искусство, а способ передавать знания. В древности не было ни радио, ни газет. Народные сказители исполняли многочасовые героические эпосы, в которых рассказывалось о подвигах богатырей и истории рода.
Как говорит наш собеседник, чтобы исполнить все песни героического эпоса, нужно несколько дней.
— Только о счастье есть 68 песен, о несчастье же их — 108. На самом деле мы живем, чтобы слышать эти 68 счастливых мелодий.
По словам Владимира Каруева, горловое пение — древнее звукоизвлечение — очень полезно для здоровья.
— Моими двумя песнями во Франции лечат психически больных людей. Они затрагивают что-то глубинное, заложенное в людях. На энергетическом уровне благоприятно воздействуют на больных.
Природа одарила Владимира Каруева богатыми вокальными данными. Но сам певец считает, что была высшая предопределенность, чтобы он стал хранителем и исполнителем бессмертного эпоса.
Он появился на свет на станции Абганерово в Волгоградской области, в преддверии калмыцких степей, когда его семья возвращалась из сибирской ссылки в родные края. (В 1943–1944 гг. калмыки были принудительно высланы из мест постоянного проживания в районы Урала, Сибири и Средней Азии. В январе 1957-го им было разрешено вернуться в родные края.)
— Часто мы говорим: «Я, я, я, а на самом деле мы — часть космоса и живем по программе космоса. Если мы заслужили — нам что-то дается. Но это и большая ответственность. Я рад, что имею возможность исполнять героический эпос «Джангар». В нем — мудрость и чаянья наших предков.