В России создан Совет по защите профессиональной чести и достоинства педагогов
Отчего учительство, наследуя великим классикам и народникам, вынуждено оказывать услуги
В России создан Совет по защите профессиональной чести и достоинства педагогов. Инициативу провели приказом. Предполагается, что Совет станет арбитражем по конфликтным и спорным ситуациям. А еще новый орган призван создать почву «для дальнейшего нормативно-правового регулирования».
тестовый баннер под заглавное изображение
По идее, высший Совет встанет над ранее организованными регкомиссиями, призванными разрешать конфликты между «сторонами образовательного процесса», то есть учителями, родителями и учениками. Впрочем, вердикт у педагогического ареопага будет лишь рекомендательным.
Старинное понятие чести в России было особенным, знаковым, настраивающим на «высокий штиль». Дворянскую честь и, вместе с ней, благородство, возносили наши классики, которые почти поголовно к этому классу и принадлежали. Кроме Чехова в первом ряду да примкнувшего от купечества Островского.
«Честь» фигурировала в девизах больших и малых российских родов: «Бог, честь и слава», «Честию и правдой», «Честь в служении». «Вера и честь», к слову, девиз рода, к которому принадлежал Александр Пушкин.
Ну, а при чем тут современное учительство? При идеалах «разумного, доброго, вечного», за авторством дворянина Некрасова. И при отцах-основателях того же «роду-племени».
Основателем первого «школьного» министерства России выступил действительный статский советник граф Уваров. Научную педагогику основал мелкопоместный дворянин Ушинский. Что не трюк, разумеется, если до поры до времени образование получали, преимущественно, дети из привилегированных семейств.
Но и Антон Макаренко, и первый нарком просвещения Луначарский. Надежда Константиновна Крупская, Глеб Кржижановский, Михаил Покровский — все были таких фамилий. С гербами и родословной, с девизами на старославянском или на латинице. Но больше всего прославилось кредо Уваровых: «Православие, самодержавие, народность».
Оно за последние 100 лет утратило и вновь приобрело актуальность. Самое быстрое из искусств, кино, эти перемены хорошо отражает. Равно как и эволюцию благородного образа учителя.
От дореволюционных народников, которым «урядник говорил «ты» и «привозили сырые дрова» (ну, хоть какие-то привозили) Через чеканных героев фильмов «Первый учитель», «Весна на Заречной улице», «Доживем до понедельника». Перестроечную «Дорогую Елену Сергеевну», «Школу» Валерии Гай-Германики в духе нарочитого гиперреализма.
И — к современной «Большой перемене», где в симпатичном исполнении младшего Ефремова предстает педагог нового формата эпохи московского капитализма. Немного Хлестакова в нем, чуть Остапа Бендера, упомянутых классиков чтит, как и уголовный кодекс. Временную петлю закольцевать бы опусом о буднях современного «земского учителя».
Намедни на ведомственном уровне опять заговорили о том, как бы поднять учительские зарплаты. На фоне пересудов о «средних 90 тысячах по стране» слышны недоуменные возгласы из регионов. Вроде таких: «А у нас 12 тысяч, и это у биолога». Или «ставка 25 тысяч, и то не у всякого». Ведь у предметников нагрузка в две и более ставки больше не приветствуется. За-ради учительской разгрузки, доход еле до прожиточного уровня удается догнать.
В общем-то, получается, что учителя у нас — самая загадочно-противоречивая профессия. Педагоги служат великим гуманистическим идеалам и наследуют прекрасные идеи, получая смешные гроши за свою благородную миссию.
Честь — высокое понятие, ради нее стрелялись на дуэли (или сводили счеты с жизнью, если проворовался). Можно думать о чести, имея устойчивый капитал или многократно перезаложенное имение, хотя бы. Но педагоги — обычные современные люди, которые «любят деньги, как и всегда это было». Думают об ипотеке ради выхода из жилищного кризиса, который «испортил» всех, включая и москвичей.
Вот и приходится вместо прекрасной идеи «чести служения» обществу и школе, оказывать услуги репетитора. А хочется-то «чинно-благородно». Дабы Совет по восстановлению чести, реноме и репутации был прямо как как «прекрасный Союз». «Неколебим и вечен» (и свободен и беспечен, что немаловажно). Однако сегодня любое благородство достигается при условии достаточного финансирования.